224
В. И. ЛЕНИН
укрепления партии.) Но главное, по-моему, это то, что такой взгляд теоретически неверен. «Немецкие рельсы» возможны - слов нет. И мы это прямо признали в начале еще 1908 года. Но эта возможность превратится в действительность не иначе, как через ряд
«общедемократических» натисков (или подъемов, или кризисов и т. п.) - подобно тому, как Франция пришла к концу «общедемократических» натисков не после 1789- 1793, а после 1871 (т. е. после 1830, 1848 и 1871), - Германия не в 1849-1850, а также после 1871, т. е. после Verfassungsstreit* 60-х годов. Струве, Гучков и Столыпин из кожи лезут, чтобы «совокупиться» и народить бисмарковскую Россию, - но не выходит.
Не выходит. Импотентны. По всему видно, и сами признают, что не выходит. Аграрная политика Столыпина правильна с точки зрения бисмарковщины. Но Столыпин сам
«просит» 20 лет, чтобы ее довести до того, чтобы «вышло». А двадцать лет и даже меньший срок невозможен в России без 30-48-71 гг. (ежели по-французски) и 63- 65 гг. (ежели по-немецки). Невозможен. А все эти даты (и 30-48-71 и 63-65) и есть «общедемократический натиск».
Нет, мы не можем «ликвидировать» идею «общедемократического натиска»: это было бы коренной ошибкой. Мы должны признать возможность «немецких рельсов», но не забывать, что их пока нет. Нет и нет. Мы не должны связывать судьбу пролетарской партии с удачей или неудачей буржуазной революции, - это бесспорно. Мы должны работу поставить так, чтобы она при всяком ходе событий была прочным, неотъемлемым приобретением, - это верно. Но мы обязаны исполнить свой долг руководителей демократического, «общедемократического», движения до конца, до русского 1871 года, до полного поворота крестьянства на сторону Ordnungspartei**. А до этого поворота в России еще, ой-ой, как не близко! Мы не можем отрицать возможность «немецкого», сиречь «гнилого» разрешения «общедемократических» вопросов, но мы обязаны все
* - конституционного конфликта. Ред.
** - партии порядка. Ред.
