141
РЕЧЬ НА ВТОРОМ СЪЕЗДЕ СОВЕТОВ КРЕСТЬЯНСКИХ ДЕПУТАТОВ
может быть, скажете, что это сделали тоже большевики? Нет, товарищи, это закон мировой. Всегда и везде медленно и трудно народ делится на два стана: стан обездоленных, униженных, стан тех, кто борется за лучшее будущее всех трудящихся, — и стан тех, кто так или иначе поддерживает помещиков и капиталистов. Когда происходили выборы, народ выбирал не тех, кто выражает его волю, его желание. Вы говорите, что мы объявили целую партию кадетов врагами народа. — Да, мы это сделали, выражая волю Второго съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. И теперь, когда мы стоим на пороге к миру, к прекращению ужасной трехлетней бойни, мы уверены, что это требование всех трудящихся, всех стран. Медленно и трудно идет свержение империализма в Европе, и теперь империалисты всех стран увидят, что народ силен и в силе своей он свергнет всех, кто стоит на его пути. Когда люди устраивают восстание против рабочих и крестьян, против Советов, а другой рукой показывают высокий мандат в Учредительное собрание, мы перед этим не остановимся. В июле нам говорили: «мы объявим вас врагами народа». И мы отвечали: «попробуйте». Попробовали бы господа буржуа и их сторонники сказать это открыто народу; но они не сделали этого, они пользовались всякими инсинуациями, клеветой и грязью. Когда буржуазия начала гражданскую войну, мы были свидетелями ее, они подняли восстание юнкеров, и мы, победители, были к ним, побежденным, милостивы. Мы сделали больше: мы сохранили им даже воинскую честь. И вот теперь, когда созывается Учредительное собрание, мы говорим: когда приедет 400 человек членов Учредительного собрания, мы его откроем *. Мы видим, что заговор
* В тексте, напечатанном в газете «Рабочий и Солдат» № 42 от 4 (17) декабря 1917 г., заключительная часть речи изложена в следующей редакции: «Народная власть не идет ни на какие коалиции с капиталом.. Мы не заключаем тайных договоров. О каждом своем шаге народная власть оповещает Советы. От имени Советов мы предложили перемирие, и если условия окажутся не подходящими, народ не примет их. Никаких насилий не было над революционным народом. («А Духонин?» — несется с мест.) Да, Духонину было предложено приступить к переговорам о перемирии. Он отказался. Духонин заключил союз с Корниловым, Каледи-
