258
В. И. ЛЕНИН
вать» его в «социалистический» пацифизм? Бороться ли с Жуо и Реноделями, с Леги-нами и Давидами, как с «наемниками» правительств, или объединяться с ними на пустых пацифистских декламациях французского или немецкого образцов?
По этой линии идет теперь водораздел между циммервальдской правой, всегда восстававшей изо всех сил против раскола с социал-шовинистами, и Циммервальдской левой, которая еще в Циммервальде недаром позаботилась публично отгородиться от правой, выступить и на конференции и после нее в печати с особой платформой. Приближение мира или хотя бы усиленное обсуждение некоторыми буржуазными элементами вопроса о мире не случайно, а неизбежно вызвало особенно наглядное расхождение той и другой политики. Ибо мир всегда рисовался и рисуется буржуазным пацифистам и их «социалистическим» подражателям или перепевателям, как нечто принципиально отличное в том смысле, что идея: «война есть продолжение мирной политики, мир есть продолжение военной политики» оставалась всегда непонятой пацифистами обоих оттенков. Что империалистская война 1914-1917 годов есть продолжение империалистской политики 1898-1914 годов, если не еще более раннего периода, этого не хотели и не хотят видеть ни буржуа, ни социал-шовинисты. Что мир может быть теперь, если не будут революционно свергнуты буржуазные правительства, лишь империалистским миром, продолжающим империалистскую войну, этого не видят ни буржуазные, ни социалистические пацифисты.
Как к оценке данной войны подходили с бессмысленными, вульгарными, обывательскими фразами о нападении или обороне вообще, так и к оценке мира подходят с такими же филистерскими общими местами, забывая о конкретной исторической ситуации, о конкретной действительности борьбы между империалистскими державами. А социал-шовинистам, этим агентам правительств и буржуазии внутри рабочих партий, естественно было ухватиться особенно за приближение мира, даже за разговоры о мире, чтобы затушевать
