189
К ХАРАКТЕРИСТИКЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОМАНТИЗМА
хозяйства, от которого Сисмонди с таким усердием хочет отговориться. Напр., увеличение посевов картофеля может означать повышение производительности труда в земледелии (введение корнеплодов) и увеличение сверхстоимости — наряду с ухудшением питания рабочих. Это все та же манера народника… то бишь романтика — отговариваться фразами от противоречий действительной жизни.
«На самом деле, — продолжает Сисмонди, — эти фермеры, столь богатые, столь интеллигентные, столь поддерживаемые (secondes) всяким прогрессом наук, у которых упряжка так красива, изгороди так прочны, поля так чисто вычищены от сорных трав, — не могут выдержать конкуренции жалкого польского крестьянина, невежественного, забитого рабством, ищущего утешения лишь в пьянстве, агрикультура которого находится еще в детском состоянии искусства. Хлеб, собранный в центре Польши, заплатив фрахт за много сот лье и по рекам, и по суше, и по морю, заплатив ввозные пошлины в 30 и 40% своей стоимости, — все-таки дешевле хлеба самых богатых графств Англии» (I, 265). «Английских экономистов смущает этот контраст». Они ссылаются на подати и т. п. Но дело не в этом. «Самая система эксплуатации дурна, основана на опасном базисе… Эту систему недавно все писатели выставляли предметом, достойным нашего восхищения, но мы должны, наоборот, хорошенько ознакомиться с ней, чтобы остеречься подражать ей» (I, 266).
Не правда ли, как бесконечно наивен этот романтик, выставляющий английский капитализм (фермерство) неправильной системой экономистов, воображающий, что «смущение» экономистов, закрывающих глаза на противоречия фермерства, есть достаточный аргумент против фермеров? Как поверхностно его понимание, ищущее объяснения хозяйственным процессам не в интересах различных групп, а в заблуждениях экономистов, писателей, правительств! Добрый Сисмонди хочет усовестить и устыдить английских фермеров, а с ними и континентальных, чтобы они не «подражали» таким «дурным» системам!